Используя подпитку
Небольшое число документальных фильмов посвяшено теме будущего. Один из таких фильмов— «Военная игра» (1966) Питера Уоткинса. В нем режиссер, используя стиль информационных телепередач, представляет миру картину ядерной бомбардировки Лондона. Автор иногда использует «всеведущую» точку зрения, если не хочет становиться между зрителем и темой фильма. С мрачной отстраненностью картина «Военная игра» использует кадры бомбежки Германии во время Второй мировой войны, чтобы воссоздать мошное по воздействию инфернальное зрелише ядерной войны и оставить нас охваченными атмосферой невероятного правдоподобия происходящего. Этот фильм горит стремлением убедить, но, избегая показного героизма, он тем самым избегает личностного отношения, которое так часто встречается на экране в рассказах о бедствиях и заставляет нас ошушать себя и близких в с писках обреченных. Видеть подобное впервые было для меня невыносимо.
Используя подпитку
Всеведение может казаться естественным, когда в основе сюжета лежит явление комплексное и имеюшее глобальные последствия, как, например война или расовые взаимоотношения. В этом случае вмешательство индивидуальной ТЗ покажется поверхностным и эгоцентричным. Всеведушие фильмы заставляют зрителя быть начеку каждый раз, когда пытаются скрыть свои первоисточники. Это, однако, не относится к «Военной игре», где режиссер открыто задействовал имеющиеся материалы, чтобы наиболее полно отразить все ужасы действительности. Всеведущий, обезличенный рассказчик, который является нашим проводником по волнам истории, вызывает более яркий эмоциональный отклик, чем изложение любой субъективной точки зрения. В особенности это касается исторических документальных сериалов, которые охватывают широкий круг вопросов. Хотите прокатиться, тогда сузуки для вас.
Используя подпитку от больших корпораций и армию производственных рабочих, исторические телесериалы тяготеют к всеведению так же естественно, как королевские особы говорят о себе во множественном числе — «мы». Сериалы «Мир в состоянии войны» (Thames Television’s) 1970-х годов, «Вьетнам: телевизионная история» (WGBH) 1980-х и даже «Гражданская война» (1990) Кена Бернса, в которых перемешаны современные документы и фотографии, уподобляются учебнику, излагающему голые факты, а не освешаюшему вопросы или проблемы. Амбициозность, обезличенность и очевидная ограниченность таких спекуляций делает их подозрительными. Кто говорит, с кем, для кого и кого он представляет? Зачем они подавляют интерес к истории, когда они должны пробуждать его?
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.