Модель управления акционерным обществом, принятая российским законодателем
Модель управления акционерным обществом, принятая
российским законодателем
Действующее законодательство формально предусматривает трехзвенную структуру управления для крупных обществ (с числом акционеров более 50) (общее собрание, совет директоров, исполнительный орган) и двухзвенную (общее собрание, исполнительный орган) – для других обществ (ст.103 ГК). Отмеченная позиция законодателя представляется оправданной, если иметь в виду необходимость контроля со стороны наблюдательного совета за действиями исполнительного органа в крупных обществах. В акционерном обществе с небольшим числом акционеров эта же задача может быть решена и без наблюдательного совета. Однако как раз функция контроля за действиями исполнительного органа, согласно российскому законодательству, не является главной для наблюдательного совета, поскольку оно отождествляет наблюдательный совет с советом директоров.
В п.1 ст.64 Закона об АО говорится: «Совет директоров (наблюдательный совет) общества осуществляет общее руководство деятельностью общества, за исключением решения вопросов, отнесенных … к компетенции общего собрания акционеров».
Ст.65 Закона об АО наделяет совет директоров (наблюдательный совет) весьма широкой компетенцией в области управления обществом. При этом вопросы, входящие в компетенцию совета директоров, не могут быть переданы на решение исполнительному органу общества. К компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества, в частности, относятся следующие вопросы:
1) определение приоритетных направлений деятельности общества;
2) созыв годового и внеочередного общих собраний акционеров, за исключением случаев, предусмотренных п.8 ст.55 Закона об АО;
3) утверждение повестки дня общего собрания акционеров;
4) определение даты составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, и другие вопросы, отнесенные к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества в соответствии с положениями главы VII Закона об АО и связанные с подготовкой и проведением общего собрания акционеров;
5) увеличение уставного капитала общества путем размещения обществом дополнительных акций в пределах количества и категорий (типов) объявленных акций, если уставом общества в соответствии с Законом об АО это отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета);
6) размещение обществом облигаций и иных эмиссионных ценных бумаг в случаях, предусмотренных Законом об АО;
7) определение цены (денежной оценки) имущества, цены размещения и выкупа эмиссионных ценных бумаг в случаях, предусмотренных Законом об АО;
8) приобретение размещенных обществом акций, облигаций и иных ценных бумаг в случаях, предусмотренных Законом об АО;
9) образование исполнительного органа общества и досрочное прекращение его полномочий, если уставом общества это отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета);
10) рекомендации по размеру выплачиваемых членам ревизионной комиссии (ревизору) общества вознаграждений и компенсаций и определение размера оплаты услуг аудитора;
11) рекомендации по размеру дивиденда по акциям и порядку его выплаты;
12) использование резервного фонда и иных фондов общества;
13) утверждение внутренних документов общества, за исключением внутренних документов, утверждение которых отнесено Законом об АО к компетенции общего собрания акционеров, а также иных внутренних документов общества, утверждение которых отнесено уставом общества к компетенции исполнительных органов общества;
14) создание филиалов и открытие представительств общества;
15) одобрение крупных сделок в случаях, предусмотренных главой X Закона об АО;
16) одобрение сделок с заинтересованностью, предусмотренных главой XI Закона об АО;
17) утверждение регистратора общества и условий договора с ним, а также расторжение договора с ним;
18) принятие решений об участии и о прекращении участия общества в других организациях (за исключением организаций, указанных в пп.18 п.1 ст.48 Закона об АО[1]), если уставом общества это не отнесено к компетенции исполнительных органов общества;
19) иные вопросы, предусмотренные Законом об АО и уставом общества.
Смешение полномочий исполнительного и контролирующего органа, как и возможность руководить обществом и одновременно контролировать самих себя, не может положительно сказаться на обеспечении контроля рядовых акционеров за деятельностью управляющих. По сути дела, кроме общего собрания, такой контроль в российской модели акционерного общества осуществлять практически некому. С учетом же ограничений, предусмотренных законом для созыва общего собрания и формирования повестки дня, то можно сказать, что рядовые акционеры вообще лишены возможности оказывать какое-либо влияние на положение дел в обществе. Все предопределено мнением крупных акционеров и избранным ими советом директоров.
Ограничение компетенции общего собрания в пользу совета директоров характерно для американской модели акционирования, но по законодательству США управляющие являются доверенными лицами общества и в качестве таковых могут быть привлечены к ответственности, в том числе судебной, за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. По российскому законодательству управляющие рассматриваются как органы юридического лица, а органы юридического лица являются его частью, а не самостоятельным субъектом права. Данное обстоятельство не предполагает ответственности управляющих перед обществом, что лишний раз и подтверждает конструкция ст.71 Закона об АО, посвященная такой ответственности.
В соответствии с названной статьей лица, осуществляющие функции управления обществом, должны осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно (российский аналог американской концепции «должной степени разумности»). Ответственность перед обществом указанные лица несут за убытки, причиненные обществу их виновными действиями. Практически использовать данную конструкцию весьма проблематично, поскольку помимо утверждения о том, что вышеуказанные лица должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно, Закон не содержит никаких стандартов поведения управляющих лиц, за нарушение которых данные лица могли бы быть привлечены к ответственности. Кроме того, обращение в суд с иском к управляющему допускается исключительно от имени общества в целом или от имени акционера, владеющего в совокупности не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций (п.5 ст.71 Закона об АО).
От имени общества обратиться в суд с иском может только директор. Именно он вправе, согласно п.2 ст.69 Закона об АО, действовать от имени общества, в том числе представлять его интересы. Директор может обратиться в суд как от собственного имени, так и выполняя решение общего собрания акционеров, равно как и совета директоров (наблюдательного совета). Излишне говорить, что доказать вину и причинно-следственные связи между действиями управляющего и возникшими убытками во многих случаях чрезвычайно сложно.
Из всех элементов ответственности директоров и управляющих перед акционерным обществам, характерным для американской акционерной модели, в российской модели реально действует лишь концепция «лояльности». Дело в том, что при подготовке Закона об АО в него была введена глава XI «Заинтересованность в совершении обществом сделки», положения которой были заимствованы из американских законов о корпорациях в той их части, которая посвящена концепции «лояльности». В результате российская концепция «лояльности» предусматривает стандарты поведения управляющих и ответственность за нарушения этих стандартов[2].
Сама идея дополнить контроль над директорами со стороны наблюдательного совета и общего собрания также личной ответственностью директоров, которая существует в американском праве, заслуживает одобрения. Но имеются определенные сложности, которые препятствуют ее воплощению.
Установить ответственность управляющих перед обществом можно было бы двумя способами. По примеру американского права установить, что управляющие являются доверенными лицами общества, и распространить на них правила и ответственность, которые относятся к доверенным лицам, то есть положения гл.10 ГК РФ. Однако обязанности представителя действовать в наилучших интересах представляемого (обязанность «должной степени заботливости») урегулированы российским гражданским правом настолько слабо, что применение положений об ответственности представителя к ответственности управляющих практически ничего бы не дало. Необходимо было бы сначала пересмотреть соответствующие положения гражданского законодательства о представительстве.
Второй способ предусматривает закрепление в законе стандартов поведения управляющих и их ответственности за нарушение этих стандартов. Причем такое описание в законе должно быть дано не путем прямого переноса доктрин американского права, а с учетом условий современной России и в соотношении с концепциями, существующими в российском праве[3]. Так, при разработке норм об ответственности за нарушение обязанности «должной степени заботливости» можно было бы использовать понятие неосторожности, в том числе в форме небрежности, развитое как в уголовном, так и в гражданском праве, а для разработки норм об ответственности за нарушение лояльности можно было бы использовать положения уголовного права об умышленных действиях, направленных на получение личной выгоды, и о действиях, совершенных в корыстных целях[4].
[1] в пп.18 п.1 ст.48 Закона об АО речь идет о принятии решения об участии акционерного общества в финансово-промышленных группах, ассоциациях и иных объединениях коммерческих организаций.
[2] Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России: Сравнительный анализ. – М., 1996, с.72.
[3] Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России: Сравнительный анализ. – М., 1996, с.72.
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.