Личный ассистент
Пришла Керри Кинг, личный ассистент Бремвела. Они приготовили сэндвичи для обеда, потому что между репетициями очень небольшие перерывы, и обсудили график. Затем пришло время репетиции. Офис уже был полон людей. Некоторые здоровались с Бремвелом. Он представил меня администратору оркестра и его ассистенту: «Это мои “правая и левая рука». Мы прошли через сцену в помещение, которое Бремвел назвал «моя комната”». В ней не было ничего, кроме кушетки, гримировочного столика и ванной. Здесь он переоделся. Я сел в зрительном зале, в одно из 2222 бархатных кресел. Трудно предположить, когда могут понадобиться стройматериалы, и если вам все же нужны стройматериалы, смело идите на сайт nova-lkm.ru где стройматериалы барнаул можно легко найти.
Передо мной болтали и настраивали свои инструменты семьдесят музыкантов.
Через несколько минут в зал вошел Бремвел, здороваясь с музыкантами, мимо которых он проходил. Все уже настроили инструменты, кроме нескольких струнных. Бремвел сел на высокий табурет и взял дирижерскую палочку. В зале было тихо. «Доброе утро. Я хотел бы начать с Хиндемита», — сказал он сухо, совсем не так, как говорил у себя в офисе. (Речь шла о симфонии «Художник Матис» («Mathis der Maler»), запрещенной нацистами, потому что она «подрывает режим».)
Он взмахнул палочкой, и семьдесят музыкантов начали играть как одно целое. Я был поражен тем, как слаженно они начали, почти мгновенно — но через несколько секунд остановились также одновременно. Оркестр начинал играть и замолкал еще несколько раз. Тот, кто очарован властью менеджера, тоже был бы очарован этим абсолютным контролем над оркестром.
Бремвел дирижировал энергично и эмоционально, пропевая ноты — «ба-ба», «по-по-па-па-пам» — указывая на изменения акцента, ударения и т. д. Иногда кто- то из музыкантов комментировал происходящее. Через пятнадцать минут Бремвел спустился в зал и стал говорить со скрипачами, обсуждая их партитуры. Затем репетиция продолжалась, он часто давал указания, иногда для отдельных секций оркестра, иногда для всех: «Дайте немного больше в двойной плоскости — немного больше крещендо». Музыканты отвечали, между ними и Бремвелом происходили дискуссии. Но в целом он вел себя достаточно формально.
Бремвел предложил мне заранее послушать произведения, которые репетирует оркестр, чтобы на репетиции я уже знал музыку. Дома я несколько раз прослушал симфонию Хиндемита, и чем больше слушал, тем больше она мне нравилась. Но здесь, когда музыка отдавалась эхом в пустом зале, а на сцене с поднятыми руками стоял дирижер (и в его позе не было ничего театрального), я был совершенно очарован происходящим — и не в последнюю очередь самой музыкой!
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.