Предисловие
Предисловие
Предлагаемый вниманию читателей учебник римского частного права подготовлен в русле традиций европейской романистики, восходящих к опыту самих римских юристов, творческими усилиями которых была не только создана юриспруденция как наука о праве, но и заложены основы преподавания этой дисциплины. Классическим образцом учебной литературы для романистов стали “Институции” Гая, знаменитого юриста II в. н. э. И в наше время на юридических факультетах западноевропейских университетов, наряду с историей римского права, читается курс Институций римского права (то обстоятельство, что этот курс нередко читается и под такими более привычными названиями, как “Римское частное право” или “Римское гражданское право”, существа дела не меняет). В виде современного курса институций римского права подготовлен и настоящий учебник римского частного права, представляющий собой систематическое и достаточно полное (для целей преподавания) изложение материала данной дисциплины.
В общем виде можно отметить, что, говоря о римском частном праве, современные романисты, включая и автора данного учебника, имеют в виду ту мысленно консолидируемую совокупность норм римского права, которая регулировала отношения между частными лицами в пределах Римской державы. Такое понятие римского частного права включает в себя, помимо римского цивильного права (ius civile), также нормы преторского права и права народов (ius gentium). Собственно, этот же — ретроспективно конструируемый — комплекс норм имеется в виду и в тех случаях, когда говорят о “римском гражданском праве”. Так что различие этих названий (“Римское частное право” или “Римское гражданское право”) носит непринципиальный характер, поскольку в обоих случаях речь по существу идет об институциях римского права, как данный предмет обозначали сами римские юристы. Отсюда и определенная условность обоих наименований курса.
Ведь хотя римские юристы и сформулировали принципы различения публичного и частного права, однако ни римское право, ни римская юриспруденция, ни римское юридическое образование не были построены и разработаны как конкретизация и развертывание данного принципа в правовую систему с ее делением на две области права (публичного и частного) или два раздела учения о праве. Такое разделение было осуществлено много позже, — конечно, под римским влиянием, но в других, более развитых условиях, на правовом материале стран Западной Европы, в юридической науке Нового времени.
Свои недостатки есть и у названия “Римское гражданское право”, подразумевающего более широкий предмет, чем ius civile или современное гражданское право.
X
В. С. Нерсесянц
В содержательном плане важно то, что применительно к римскому праву оба названия предполагают один и тот же предмет курса и, следовательно, идентичность понятий “частное право” и “гражданское право”. Исходным субъектом соответствующих частноправовых (или гражданско-правовых) отношений является римский civis (гражданин) — член civitas (римской гражданской общины), выступающий как автономное частное лицо, а не в качестве политического лица, субъекта публично-властных, государственных отношений.
В таком частноправовом смысле слово “гражданин” сохранилось и в современных понятиях “гражданское право”, “гражданское общество” (в его различении с “политическим обществом”, с государством), хотя ясно, что в соответствующих сферах, с современной точки зрения, мы — вопреки наименованию — имеем дело как раз не с гражданином (не с политической фигурой, не с субъектом публичного права), а с частным, неполитическим, непубличным человеком (носителем частных интересов, субъектом частного права, участником гражданско-правовых отношений).
Сказанное о частном профиле римского civis (как члена civitas) и о подчеркнуто приватном характере члена гражданского общества, конечно, не означает, будто эти субъекты неполитических, частноправовых отношений (и сама сфера таких отношений) вообще свободны от политических, публично-властных, государственных определений, связей и зависимостей.
Так, в римской ситуации, чтобы быть субъектом неполитических, частноправовых отношений, надо бьшо быть свободным римлянином, то есть, иначе говоря, гражданско-правовая правосубъектность человека была следствием его политической, государственной правосубъектности. Поэтому ius civile, включая все его частноправовые нормы, бьшо сугубо римским правом и правом только для римлян (отсюда и его обозначение как квиритского права).
Эта зависимость гражданско-правовой правосубъектности от политической сохранилась (правда, в значительно ослабленной форме и не столь явно) и в гораздо более развитых условиях разделения сфер гражданского общества и политического государства. И в наши дни повсюду, даже в наиболее развитых странах, лица без гражданства (то есть те, кто не являются гражданами именно данного государства) оказываются так или иначе ущемленными также и в неполитической сфере жизни этой страны — в качестве членов гражданского общества, субъектов частного права, участников гражданско-правовых отношений. Так что и все современные системы права имеют свои “квиритские” ограничители. Да и само различение прав человека и прав гражданина означает, что права гражданина как политического субъекта и в наше время — это трансформированные “квиритские” привилегии — ив непосредственно политической сфере, и в условно неполитической области частных интересов и гражданско-правовых отношений.
Большой интерес в связи со всей этой проблематикой прогресса права в общественных отношениях, преемственности и новизны в
Предисловие
XI
эволюции содержания и формы правовой регуляции представляет приведенный в учебнике анализ процесса становления институтов римского частного права в общем контексте развития римского права и государства в течение целого тысячелетия.
В целом предмет курса освещен в учебнике на уровне современной западной романистики как науки и учебной дисциплины. В качестве отечественного аналога настоящей работы можно назвать учебник “Римское частное право” под редакцией И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского (М., 1948). В этом замечательном для своего времени учебнике были с большим мастерством отражены достижения довоенной романистики. Но с тех пор прошла целая эпоха. Многое изменилось и в юриспруденции, и в жизни. Мировая романистика в своем творческом развитии ушла далеко вперед.
Иначе обстояло дело с романистикой в нашей стране. Собственно научно-исследовательская работа в этой области, которая в советское время в какой-то мере поддерживалась усилиями старшего поколения юристов, постепенно свертывалась и угасала. Ситуация усугублялась разрывом связей с западными романистами, отсутствием новейшей зарубежной литературы, русских переводов основных источников римского права1. Не было и специалистов, профессионально работающих с первоисточниками и знающих о положении дел, проблематике, направлениях и путях развития западной романистики, ее месте и роли в системе современной юридической науки и образования.
Все это негативно отражалось как на учебной литературе по римскому праву, так и на всем процессе преподавания данной дисциплины. Недостатки в данной области — вынужденное переиздание старых учебников, низкое научное качество вновь появляющейся учебной литературы, второстепенная, совершенно не соответствующая действительной значимости данного предмета роль, отводимая преподаванию римского права в системе нашего юридического образования, и т. д. — очевидны и общеизвестны.
Однако, справедливости ради, надо отдать должное всем тем, кто в сложившихся условиях в меру своих сил и возможностей занимался и занимается изучением и преподаванием римского права: без их энтузиазма у нас вообще не было бы романистики, а без нее нет ни подлинной юриспруденции, ни действительных юристов. Так что при всех их недостатках именно романисты у нас — самые настоящие юристы, которые по своей благородной, профессии причастны к собственно правовым началам и ценностям и тем самым, по императивам разума, призваны (можно
1 В этой связи показательно, что только в 1984 г., после многолетних усилий, удалось опубликовать переведенные И. С. Перетерским еще в 40— 50-е гг. избранные фрагменты из Дигест Юстиниана. См.: Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаниями И. С. Перетерского. М., 1984. Эта публикация, кстати говоря, стала важной вехой на пути к оживлению и возрождению отечественной романистики
XII
В. С. Нерсесянц
даже сказать — обречены) поддерживать и распространять это “разумное, доброе, вечное”.
Об этом, кстати, по своему собственному опыту знает любой студент-юрист: ничто так прямо не причащает его к профессиональным таинствам юриспруденции, как ознакомление с римским правом. Ведь юриста от неюриста отличает — прежде всего и в конечном счете — понимание права, проникновение в существо и дух права, а не знание тех или иных законодательных актов. И незаменимой школой формирования такого профессионального юридического правопонимания является изучение римского права. Поэтому и юридическая наука — это не законоведение, а именно правоведение — по образцу юриспруденции, созданной римскими юристами на базе римского права и как составной момент этого права.
Отношения, связи, взаимодействия между романистикой и юриспруденцией в целом столь тесны и значимы, что можно без преувеличения сказать: какова в данное время романистика, такова и юриспруденция. И наоборот: какова юриспруденция, такова и романистика.
В этом смысле появление настоящего учебника знаменательно как свидетельство тех качественных изменений, которые уже начались и продолжаются в нашей романистике и юридической науке в целом (во всех ее общетеоретических и отраслевых дисциплинах). Сравнение учебника с прошлыми (в том числе — с лучшими) публикациями по данной теме (при всем объективном и уважительном отношении к ним) показывает, что перед нами не просто очередная новая книга, а работа другого времени и уровня, работа новой ступени развития отечественной романистики и юриспруденции в социально-историческом и духовном контексте нового периода жизни страны. Такой учебник, собственно, и мог появиться лишь после преодоления правоотрицающей идеологии и практики тоталитарного социализма, в условиях новых, постсоциалистических ориентиров на утверждение ценностей права, прав и свобод личности, гражданского общества, правового закона и правового государства.
Этот общий порыв к праву, начавший вызревать в стране (не без усилий нашей юриспруденции с ее новым правопониманием, идеями правовой свободы, правовой государственности и т. д.) уже в конце социализма, в области романистики означал “Вперед, к римскому праву!” и стимулировал появление исследователей римского права нового поколения. Из этого поколения — и автор данного учебника Д. В. Дождев, в чьем формировании в качестве романиста, помимо солидной юридической и историко-филологической подготовки, изучения первоисточников и литературы, существенную роль сыграли длительные научные стажировки в ведущих европейских центрах исследования и преподавания римского права (в Италии, Германии, Голландии), участие в работе международных конгрессов, конференций и симпозиумов романистов последнего десятилетия.
Основное достоинство данного учебника состоит в его научной достоверности по самым высоким стандартам мировой романисти-
Предисловие
XIII
ки конца XX в. Содержание учебника, имеющиеся в нем положения, суждения и выводы носят оригинальный, первичный характер: они опираются на собственные исследования автора, вводят читателя в творческую лабораторию романистики и помогают ему научиться самостоятельно ориентироваться в сложном, привлекательном и поучительном мире римского права.
Для учебников историко-правового профиля существенное значение имеет надлежащее сочетание исторического и логического подходов при освещении предмета курса. В этом плане можно отметить, что институциональный принцип рассмотрения материала римского частного права автор удачно дополняет и подкрепляет изложением вопросов генезиса и исторической эволюции соответствующих правовых форм и институтов.
Справедливо сказано, что без истории нет теории. Но и без теории нет истории. Ведь именно от уровня теоретической оснащенности исследователя (как в области общей теории и философии права, так и в сфере отраслевой теории, в данном случае — цивилистики) во многом зависят глубина проникновения в историко-правовой материал, адекватность понимания смысла соответствующих исторических явлений, четкость и полнота выражения их взаимосвязей и т. д. Определяющее значение в этом отношении имеет то принципиальное обстоятельство, что предмет курса освещается автором с теоретических позиций различения права и закона и понимания права как формы индивидуальной свободы. Такое (собственно юридическое, антилегистское) правопонимание не просто созвучно, но имманентно сути римского права и римской юридической науки, что и позволило автору конкретизировать принципы данного правопонима-ния при анализе институтов гражданского права, то есть в одной из центральных отраслей любой правовой системы. Подход к римскому частному праву как к ценнейшему опыту развития правовых форм свободы позволил автору на историко-правовом материале адекватно осветить такие фундаментальные понятия и категории, как справедливость (aequitas), добросовестность (bona fides), форма позитивного права, правовое требование, вещное и личное право, юридический факт и юридическая сделка, содержание и форма сделки, процессуальные и субстанциальные полномочия, защита права, статус, обязательство, долг и ответственность, контракт и деликт и т. д. Идеи названного правопонимания весьма продуктивно и творчески применены автором при освещении процесса формирования — в ходе развития гражданского оборота — свободного индивида как центрального субъекта правовой формы отношений.
Учебник нацелен на формирование у студентов как основы знаний в области римской и современной цивилистики, так и — в силу универсального значения категорий римского права — фундамента юридического мышления вообще. Этому во многом способствует то, что учебник написан в проблемном ключе: студент призывается к размышлениям, к соучастию в формировании мнения о предмете, к сомнениям и исканиям в области юридического знания, которую сто-
XIV
В. С. Нерсесянц
летиями разрабатьшали римские юристы и которая вот уже около тысячелетия является полигоном для подготовки европейского юриста.
Учебник доходчиво знакомит студента с широким кругом латинских юридических терминов и выражений, относящихся к освещаемым явлениям и институтам римского права. В этом смысле курс (включая приложение к нему в виде “Указателя латинских терминов”) может рассматриваться и как весьма ценное практическое пособие по юридической латыни — материнскому языку юриспруденции. Изучение латинской юридической терминологии будет содействовать расширению кругозора, развитию правосознания и правовой культуры студента, формированию у него профессионального отношения к юридическим категориям, конструкциям, формулам.
Учебник богато оснащен текстами римских классических юристов, положениями римского права на языке оригинала — с их параллельным переводом. Это позволяет избежать вольных интерпретаций содержания первоисточника, его модернизации или примитивизации. Проблемные тексты автор сопровождает краткими комментариями, выполненными с учетом современных интерпретаций. Знакомство с мнениями римских юристов по отдельным казусам поможет студенту на классических образцах составить верные представления об интерпретации, приобрести навыки аргументации и анализа юридически значимых аспектов общественных отношений.
Значительную ценность представляет содержащийся в учебнике раздел об источниках наших знаний о римском праве на всех этапах его развития. Это уникальное в отечественной литературе введение в источниковедение римского права будет стимулировать работу с источниками и обращение к подлинным текстам римских юристов.
Весьма продуманной и приспособленной к целям и задачам последовательного освоения студентом системы знаний о римском праве является структура курса. В целом освещение предмета построено на взвешенном сочетании научных и дидактических соображений.
Учебник отличается тщательностью и детальностью рассмотрения основных проблем и тем курса. Он написан четким профессиональным языком современной высокой романистики.
И в конце — одно пожелание читателю: если не все понятно сразу — не отчаивайтесь, прочтите до конца, уясните логику целого, вернитесь вновь к трудным местам. Речь идет о постижении сложного предмета — специфики и логики права, основ юридического мышления, начал юриспруденции. Всякое же начало, как известно, трудно. Тем более — научное.
В. С. Нерсесянц,
член-корреспондент Российской академии наук, доктор юридических наук, профессор
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.