Древо мира
События развиваются по шуйскому сценарию, а вместе с тем они обладают и собственной энергией, и спонтанным самостоянием. «Ход вещей» не зависит от хода проницательной мысли, целое (сценарий) выбрасывает свои «части» вдаль, в стихию сюжетных “ерипетий – там обретает оно живую, органическую сопричастность именно собственным частям и как бы заново, теперь уже «рассеянно», возникает. В этом коловращении целого и частей хронология диалога то Дело ломается: например, ответ опережает вопрос. Скажем, в «пророеской» реплике Шуйского твердо «запрограммирована» победа Бориса: он будет нами править по-прежнему» («Кремлевские палаты»). А в слегшей же сцене («Красная площадь») Другой потрясен но вопрошает: боже мой, кто будет нами править?». Есть в «Годунове» и более сложные, всеобъемлющие, сквозные формы Рганики «целого и частей» или, иначе говоря, опережающей, плодоносной пульсации целого. Прежде всего я имею в виду первый сон Григорий (он симметрично повторится ближе к финалу трагедии, но уже без сновидения, – полый и мёртвый). Так вот, этот сон Григория – в монашеской келье – сюжетный эмбрион, в котором свернута его (и не только его) судьба – диалогически спроектированы грядущие мотивы и поступки. Речь о пластунах также интересна. Поэтому стоит прочитать об этом.
Ты всё писал и сном не позабылся,
Л мой покой бесовское мечтанье
Тревожило, и враг меня мутил.
Мне снилося, что лестница крутая
Меня вела на башню; с высоты
Мне виделась Москва, что муравейник;
Внизу народ на площади кипел
И на меня указывал со смехом,
И стыдно мне и страшно становилось -
И, падая стремглав, я пробуждался…
И три раза мне снился тот же сон…(курсив мой. – С. В.)
Это – словно художественное «древо мира» – пророческая модель смысловых вертикалей и горизонталей трагедии. Из вещего этого сна выветвляются и убегают – например, в далевую сцену у фонтана Л и «страх», и «стыд», и «сон», и «мутит».
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.