Глава 1Архаический период(753—367 гг. до н. э.)
Раздел I. Периодизация и источники
с
Указанные даты — годы основания Рима и учреждения должности городского претора — эмблематичны: традиции правовой организации римлян уходят корнями в эпохи, предшествующие заселению италиками (народом кельтской группы) Апеннинского полуострова и выведению в болотистом Лации скромной колонии на берегах Тибра, а архаическое мировосприятие и соответствующие правовые институты не изменили своей природы в одночасье. В целом, однако, уже в указанных хронологических рамках на смену ретроспективному и эсхатологическому мироощущению приходят предметные интересы и устанавливается ценность отдельного человека, индивидуально осваивающего внешний мир. Если в начале этого периода римляне живут большими семьями, основанными на культе предков, и эти коллективы поглощают индивида, — то уже в IV в. до н. э. утверждается малая семья, построенная на идее детопроизводства как продолжения существования во времени отдельной личности.
Древний коллективизм в Риме отражал особенности той стадии развития, когда человек мыслил себя не иначе как часть семейного организма, определенного во времени прародителем, а в пространстве — территорией семейства. Границы семейных владений включали могилы предков и почитались священными. Остальной внешний мир представлялся нечистым, что определяло специфику социального общения в эту эпоху. Предметный обмен носил внеэкономический характер и имел коммуникативное значение как установление личной связи с представителями других семейств, которые таким образом становились из чужих своими, из врагов друзьями. Признание на индивидуальном уровне повышало самооценку отдельной личности и способствовало осознанию собственных интересов: вступая в контакт с посторонним, человек как бы обретал себя. Верность такому союзу (fides) гарантировалась магическими и религиозными средствами (клятвами, обменом тотемами, гаданиями). На этой основе выработался ограниченный набор ритуалов, которые в экономическом плане обслуживали самые разнообразные отношения. Развитие предметного интереса повлекло специализацию этих ритуалов, так что — с появлением новых потребностей — искомый эффект достигался причудливой комбинацией разных ритуалов. Ритуальные формы были доступны только римлянам (и тем латинским общинам, которые имели право вступать в такие сделки с римлянами — ius
Глава 1. Архаический период (753—367 гг. до н. э.) 15
commercii): отстранение чужаков (hostes) определяет строго национальный характер исконно римской правовой системы.
Чистота форм и следование освященному традицией стандарту обеспечивались на надобщинном уровне особой коллегией жрецов — понтификами (pontiiices), которые ведали религиозными (ius sacrum) и светскими порядками римской жизни. Особая группа жрецов этой коллегии — фециалы (fetiales) — специализировалась на международных отношениях. Собственно понтифики1 занимались также публичным правом. Частные правоотношения в ту эпоху регулировались как на основе представления о должном и правильном (aequum, ius), так и в соответствии с религиозным порядком (fas). Это обстоятельство, однако, не означает, что право совпадало с религией (как и религия не совпадала с правом): множественность социальных регуляторов соответствует многомерности социального бытия. В многофункциональной деятельности понтификов, охватывавшей всю нормативную систему римского общества, вполне различимы стороны, относящиеся именно к частному праву.
С самого раннего периода своей правовой истории римляне различали особую судебную власть (iurisdictio), которой обладали цари, начиная с Ромула (Cic, de re pub., 2,21,38; 5,2,3; Dionys., 4,25,2; 10,1,2; Liv., 1,41,5). Разбирая частные споры и конфликты, царь определял, что является ius (ius dicere), и выносил санкции за правонарушения. Царю принадлежала и законодательная власть: формулируя общие правила социального поведения (возможно, с помощью понтификов), он объявлял их народному собранию по куриям2 (comitia curiata), которое лишь одобряло его волю (lex curiata). Присутствие в некоторых “царских законах” (leges regiae) санкции “sacer esto” (“да будет посвящен подземным богам”) указывает не на религиозный характер нормы, а на специфику социального опыта, сложившегося ко времени основания Города, который обычно и воспроизводился в первых законах. Leges regiae — известные по цитатам и пересказам позднейших авторов3 — зачастую представляют собой обычаи, связанные традицией с именем того или иного царя, что повышало их авторитет.
С изгнанием царей (509 г. до н. э.) судебная власть и право законодательной инициативы переходят к двум высшим магистра-
В коллегию, помимо понтификов и фециалов, также входили девственные жрицы богини Весты и rex sacrorum (царь священнодействий) — суррогат религиозной функции царя в эпоху Республики.
2 Курия (curia) — военно-административное деление римского насе
ления, установленное при основании Города.
3 Подробнее о собраниях царских законов см.: разд. II, гл. 2.
16
Раздел I. Периодизация и источники
там — консулам4 и сенату — аристократическому совету. Законы принимались только с одобрения сената (auctoritas patrum), но должны были обязательно вотироваться комициями. Установление республики (res publica) означало торжество суверенитета народа (populus, отсюда “publicus”) и превращение Рима в гражданскую общину — civitas (совокупность граждан, cives).
Начало этому процессу было положено царями этрусской династии, правившей в Риме в VI в. до н. э. Реформа царя Сервия Туллия вводила новое военно-административное деление населения — по центуриям — на основе имущественного ценза и новый вид народных собраний (comitia centuriata). Тираническое правление этрусских царей — как оно предстает в традиции5 — означало подавление аристократии и политическое усиление комиций. Изгнание царей — закономерное явление после реформы — было одновременно реваншем родовой знати. Только сенаторы (patres) и их потомки — патриции (patricii) избирались на высшие должности в государстве, непатриции такого права не имели. Так, в начале V в. до н. э. в Риме складываются два сословия: патриции и плебеи (plebs). В ходе борьбы за полноправие плебс добился признания собственных магистратов — трибунов (tribuni plebis), которые не имели высшего imperium, как консулы, но обладали властью иного, не военного, характера — potestas, которая давала им право законодательной инициативы в центуриатных комициях. Трибуны также могли парализовать распоряжение любого другого магистрата (право veto), в том числе — исполнение судебного решения. Однако их власть ограничивалась чертой Города. Помимо этого, трибуны председательствовали на собраниях плебса (consilium plebis).
В 367 г. до н. э. закон, принятый по инициативе трибуна Лициния Столона (и его коллеги Секстия Латерана), — lex Liciniae Sextiae — постановил, чтобы один из консулов обязательно избирался из плебеев. В компенсацию за утрату монополии (Liv., 6,42,10) патриции создали для управления Городом особую должность высшего магистрата — городского претора (praetor urbanus), младшего коллеги консулов, наделив его соответствующим imperium. По сути это означало институциональное вьщеление судебной власти, что позволяет связать с этим событием конец архаического периода.
Окончательное уравнение сословий связывают с законом Гортензия (lex Hortensia) 287 г. до н. э., по которому решения пле-
4 Оба консула избирались ежегодно, их полномочия — imperium —
воспроизводили царские.
5 Тиран — греческий термин; римская традиция до близкого зна
комства с эллинистической политической мыслью характеризовала
последних царей как “rex iniustus” — “неправедный царь” (Cic, de re
pub., 2,27,49; ср. Ibid, 2,24,44; Salust, Cat., 6,6).
Глава 1. Архаический период (753—367 гг. до н. э.) 17
бейских собраний (plebiscita) стали обязательными для всех граждан. Это событие конституционной истории принадлежит уже другому периоду римского гражданского права.
Как этап политической борьбы сословий традиция рисует первую римскую кодификацию, когда под давлением плебса, требовавшего установления определенности в праве, в 451 г. до н. э. была назначена законодательная комиссия из десяти мужей (decern viri), которая разработала законы Двенадцати таблиц. Leges duodecim tabularum были вотированы комициями .в 449 г. и стали основой дальнейшего правового развития Рима: “fons omnis publice privatique… iuris” — “источник всего публичного и частного права” (Liv., 3,24,6). Все множество обычаев (mores) и отдельные законы (leges regiae) были приведены в систему.
Степень новаторства децемвиров была крайне низкой: само их назначение более соответствует консервативным, нежели реформаторским целям. Возможно, некоторые институты и были введены впервые (как новый тип иска: legis actio per iudicis arbiterve postulationem, — Gai., 4,17a; или иск о разделе общего наследства, — D. 10,1,1), но и в отношении таких норм главное состояло в законодательной фиксации. Скажем, установление двухлетнего срока приобретательной давности для недвижимости предполагает, что недвижимость была вовлечена в коммерческий оборот до принятия Законов, которые лишь подтвердили (или обобщили) предшествующую практику.
XII таблиц были построены тематически: первые разделы относились к процессу, четвертая таблица содержала нормы семейного права, восьмая — уголовного, десятая ограничивала роскошь похоронных обрядов. Различение отраслей проявилось и в стиле отдельных норм: мелочная регламентация процессуальных форм, ответственности из деликтов, прав по соседству — противостоит абстрактным и емким правилам, регулирующим отношения, основанные на индивидуальном волеизъявлении (распоряжение имуществом, свобода завещаний, волевая модификация эффекта сделки).
Законы упоминают многие устойчивые институты и формы сделок как общеизвестные, фиксируя лишь специфические ограничения. Запрет продавать подвластного сына (filius familias) более трех раз под угрозой утраты отцовской власти над ним исходит из наличия в семействе (familia) всевластного домовладыки (pater familias). Институт власти домовладыки (patria potestas) как таковой не обсуждается в Законах и предстает дорийским учреждением, известным со времен Ромула (Dionys., 2,26; Pap. in Coll., 4,8,1), которому и приписывается указанное ограничение (Dionys., 2,27), лишь воспроизведенное в XII таблицах (IV,2: Gai., 1,132; Ulp., Reg., 10,1). Такой подхид отражает значительную сте-
18
Раздел I. Периодизация и источники
пень консолидации опыта правового общения ко времени кодификации. Эта особенность оставила открытой возможность последующей интерпретации в ответ на изменения форм социальной организации и основ социального взаимодействия.
Отныне римляне подавали иски в суд, основываясь на постановлениях Законов; ссылки на другие основания силы не имели. Формулы судебных исков (legis actiones) составляли понтифики, Они же занимались толкованием Законов. Распространяя значение слов на другие явления, создавая новые институты на основе старых ритуальных форм, облекая типичные волеизъявления в строгие формулы заявлений при сделках, влияя на решение суда, они создали римское гражданское право — ius civile в его первичном виде как правовую систему римской civitas.
Понтифики обладали монополией на толкование XII таблиц и составление судебных исков (legis actiones) по запросу частных лиц, однако их роль при этом была именно консультационная поскольку информация о Законах, хранившихся в храме Сатурна вместе с государственным архивом, не была поставлена под контроль коллегии6. Разумеется, практический интерес граждан сосредоточивался на составлении исков, что объективно ставило и? в зависимость от знатоков. Отсюда — устойчивые представления древних о том, что понтифики хранили Законы в секрете. Заслуживающая доверия в отношении религиозных установлений (Liv. 6,1,10)7 и календаря (хотя и здесь трудно говорить о тайне: некоторые процедуры судебного преследования в XII таблицах предполагают строгий учет времени по фазам Луны, что, видимо, требовало особых навыков), эта легенда применительно к формулам исков отражает лишь профессиональную монополию коллегии понтификов на толкование Законов и юридические консультации. Иски имели фиксированную языковую форму (certa verba), и проблему составлялс не знание формул, а умение их правильно применять.
В такой реконструкции убеждает анализ традиции о нарушении секрета понтификов писцом8 Гнеем Флавием, соратником Ап-пия Клавдия Цека, цензора 312 г. до н. э., известного своей демократической программой. Крайне тенденциозную версию сообщает юрист II в. н. э. Помпоний, составивший уникальную в рим-
6 Понтификальный и авгуральный архивы хранились в Regii
(царском дворце), где и погибли в огне галльского пожара 390 г. до н. э.
7 Изучить понтификальное и авгуральное право, не будучи члено»
соответствующей жреческой коллегии, было невозможно (Gell., 1,12,17).
8 Римский писец — scriba — не простой писарь, а квалифицирован
ный секретарь политика или библиотекарь, интеллектуал своего времени
Фест свидетельствует, что древние обозначали этим словом и поэто]
(Fest., p. 446 L).
1 Архаический период (753—367 гг. до н. э.)
19
ой правовой литературе краткую историю римского права (“Enchiridion”). Отметив монополию понтификов на интерпрета-ию и составление исков, он продолжает (Pomp. D.1,2,2,7):
Posted cum Appius Claudius Позже, когда Аппий Клавдий со-
nrovosuisset et ad formam ставил эти иски и придал им фор-
redeqisset has actiones, му, Гней Флавий, писец, сын его
Gnaeus Flavius scriba eius li- вольноотпущенника, передал наро-
bertini filius subreptum lib- ду похищенную книгу, и этот дар
rum populo tradidit, et adeo был столь любезен народу, что
qratwm fuit id munus populo, он сделал [Флавия] трибуном
ut tribunus plebis fieret et se- плебса, сенатором и курульным
nator et aedilis curulis. hie li- эдилом. Эта книга содержит иски
ber, qui actiones continet, ар- и называется Флавиево граждан-
peUatur ius civile Flavianum. ское право.
В таком виде история Флавия, скорее, отрицает секрет понтификов, поскольку Аппий Клавдий не входил в эту коллегию, как следует из дошедшей до нас надгробной надписи (elogium), перечисляющей его должности (CIL, I, 192 = Dessau, 54)9. Кража доступных постороннему материалов выглядит маловероятной.
Происходя из низов, Флавий сделал политическую карьеру, прославившись несколько эксцентричной оппозицией аристократии (GelL, 7,9,1—6). В 304 г. он освятил храм Согласия (Concordia), преодолев, опираясь на народ (consensu populi), сопротивление великого понтифика (pontifex maximus) Корнелия Сципиона Барба-та, который, ссылаясь на заветы предков (mores maiorum), запретил освящать храм магистрату, рангом ниже консула (Liv., 9,46,6). На храме Флавий водрузил надпись, гласившую, что он был освящен в 204 году после изгнания царей (Plin., Nat.hist, 33,1,20)10. Этим актом Флавий утвердил новый порядок летоисчисления (Ibid, 33,1,17), противопоставив его патрицианскому обычаю называть год по именам консулов. Реформа летоисчисления, подрывающая авторитет знати, согласуется с версией, по которой Флавий опубликовал календарь — fasti (Liv., 9,46,5; Plin., Nat.hist., 33,1,18; Macrob., Sat., 1,15,9). О нарушении монополии понтификов в Результате этого акта говорят Ливии и Цицерон, который, иронизируя, даже добавляет, что разгневанные понтифики составили
К архивам понтификов Флавий мог иметь непосредственный доступ
к scriba: известно, что писцами были понтифики низшего ранга — роп-
jci minori (Liv., 22,57,3). В этом случае легенда приобретает правдопо-
И.д’ Но гипотеза противоречит крайне низкому происхождению героя.
В надписи: “CCIIII annis post Capitolinam dedicatam” (“от освяще-
“ЗДитолийского храма”). Храм Юпитера Капитолийского был освя-
н
в Первый год Республики.
20
Раздел I. Периодизация и источники
иски, чтобы без их участия в судебных делах не могли обойтись (Cic, pro Mur., 11,25). Эти слова косвенно подтверждают, что публикация не могла содержать иски. Однако именно Цицерон называет объектом публикации actiones (Cic, de orat, 1,41,186). В письме своему другу Аттику (Cic, ad Att, 6,1,8) он говорит, что одна из XII таблиц, содержавшая календарь, бьша, по сведениям разных авторов, утаена, так что именно Гней Флавий впервые издал fasti и составил иски. Здесь же Цицерон выражает намерение развить эту тему в сочинении “De re publica”11, что, видимо, и было исполнено. Хотя до нас эта часть произведения не дошла, она, несомненно, бьша использована Помпонием, изучавшим при работе над своим сочинением труд великого оратора.
Столь устойчивая связь между fasti и actiones обязана древнему обычаю различать (в зависимости от фазы Луны) дни, пригодные и непригодные для общественных дел, включая судебные тяжбы (dies fasti — nefasti). Качество дней объявляли именно понтифики. Отсюда недалеко до представления о деянии Флавия как о значительном шаге в распространении правовых знаний. Ливии (Liv., 9,46,5) очень точно передает эту логику:
…civile ius, repositum in ре- …гражданское право, помещенное в
netralibus pontificum, evul- сокровенных архивах понтификов,
gavit fastosque circa forum изъял и выставил доску с календа-
in albo proposuit, ut quando рем на форуме, чтобы стало ши-
lege agi posset sciretur. роко известно, когда можно вчи-
нять судебные иски.
Этому взгляду вторит и Цицерон (Cic, pro Mur.,11,25), когда говорит:
Posset agi lege necne pauci Лишь немногие знали, когда можно,
quondam sciebant; fastos а когда нельзя вчинять иск; ведь
enim vulgo поп habebant. календарь не был широко известен.
Erant in magna potentia qui Те, к кому обращались за консулъ-
consulebantur; a quibus etiam тациями, были весьма могущест-
dies tamquam Chaldaeis венны; у них даже день испраши-
petebatur. вали, будто у Халдеев.
Аллюзия на тайное знание ближневосточных жрецов соответствует словам Макробия о том, что младшие понтифики (pontifici minori) наблюдали за фазами Луны и объявляли о них главе кол-
11 Цицерон называет сочинение “Africanum commentum”, так как оно построено в форме беседы, в которой участвует Сципион Африкан.
Глава 1. Архаический период (753—367 гг. до н. э.)
21
легии, пока этот порядок не вышел из употребления из-за публикации Флавия. Все авторы говорят о недовольстве знати поступком писца, подчеркивая прогрессивность деяния. Очевидно, древняя практика с изменением мировоззрения стала представляться как зависимость от жрецов, тогда как в древности она, несомненно, считалась удобной: доверяясь знающему, человек чувствовал себя уверенней. Всеобщее значение деления дней на fasti и nefasti исключало конфликты на этой почве. Запрет на общественную деятельность в определенные дни не был абсолютным: Варрон (Varro, de L 1., 6,30) сообщает об отпущении раба на волю, которое считалось действительным, несмотря на то что бьшо совершено в dies nefastus.
Публикация исков могла иметь значение только для посвященных12. Публикация же Флавием календаря — исторический факт, отвечающий более широкой реформе летоисчисления (засвидетельствованной документально!), которая действительно задела знать. Острота конфликта, как он предстает в традиции, отражает несоответствие древнего порядка новым условиям распространения грамотности и умаления роли суеверий.
Можно уточнить источник, который ввел в заблуждение Пом-пония. Только Плиний называет Флавия писцом Аппия Клавдия, и он же ставит политическую карьеру писца в зависимость от благодарности народа, получившего сокровенное знание. Плиний, однако, не упоминает судебные иски, говоря только о dies fasti. Видимо, он использовал те же источники, что и Цицерон для утраченного фрагмента “De re publica”, — тех авторов, о которых говорится в письме к Аттику. Акцент на значении исторического эпизода с Флавием для римской юридической науки был явно выражен именно у Цицерона, откуда эта идея перешла к Помпонию.
Помпоний же (D. 1,2,2,36) сообщает, что Аппий Клавдий Цек впервые составил книгу исков13 “De usurpationibus”, утраченную впоследствии. Первоначальный смысл слова “usurpatio” — “часто повторяющееся повседневное действие” — говорит в пользу той интерпретации названия труда Клавдия, которая видит в нем сборник формул исков (а также сделок), что согласуется со словами Помпония (D.1,2,2,7) о творчестве цензора и объясняет появление фигуры Аппия Клавдия в эпизоде с “украденной” книгой (liber) исков.
12 Не случайно Цицерон (Cic, pro Mur., 11,25) говорит о Флавии: “…iuris
consultorum sapientiam compliant” (“..дополнил знание светских юристов”).
13 Несогласованность слова “actiones” с остальным текстом §36 не
представляется достаточной причиной, чтобы, следуя Моммзену, считать
его механически перенесенным из §7: напротив, смысловая сопряжен
ность двух известий говорит о неслучайности упоминания об исках.
22
Раздел I. Периодизация и источники
Историко-правовой аспект легенды о Флавии отражает возникновение в Риме светского (не понтификального) юридического знания.
До нашего времени дошли как цитаты из самих XII таблиц, так и формулы некоторых исков. Текст Законов и legis actiones были опубликованы на рубеже III—II вв. до н. э. Секстом Элием14, труд которого стал источником для дальнейших филологических и юридических комментариев. Лингвистические дискуссии эпохи Республики по поводу отдельных слов и выражений, употребленных в XII таблицах, предопределили точность цитирования. Основными источниками наших знаний о Законах являются: сочинения антикваров I в. до н. а — Теренция Варрона (Varro), значительная часть работы которого “De lingua latina” (“О латинском языке”) дошла до нас, и Веррия Флакка, чей труд “De verborum significatu” (“О значении слов”) лег в основу толкового словаря Феста (Festus); речи оратора I в. до н. э. Марка Туллия Цицерона (Cicero), a также его политические и философские трактаты “De re publica” (“О государстве”), “De legibus” (“О законах”), “De officiis” (“Об обязанностях”); “Naturalis Historia” (“Естественная история”) Плиния Старшего (Plinius), естествоиспытателя I в. до н. э.; исторические сочинения — Тита Ливия (Livius) и греческого автора Дионисия Галикармасского (Dionysius); произведение ритора I в. н. э. Квинтилиана (Quintilianus) “Institutio oratoria” (“Обучение оратора”); труды антикваров — “Saturnaliae” (“Сатурналии”) Макробия (Macrobius) I в. н. а и “Noctes Atticae” (“Аттические ночи”) автора II в. н. э. Авла Геллия (Gellius); комментарий грамматика VI в. н. э. Сервия (Servius) к “Энеиде” Вергилия (“Ad Aeneidam”). Многочисленны цитаты в юридических сочинениях, хотя здесь чаще встречаются пересказы, поскольку обсуждаются смысл закона или его позднейшая интерпретация.
На основе этих свидетельств в Новое время реконструирован текст XII таблиц. Руководством при распределении материала по таблицам послужил комментарий Гая к законам XII таблиц в 6 книгах. Хотя в том, что порядок комментария точно соответствовал тематике отдельных таблиц (по 2 таблицы в каждой книге), заставляют сомневаться известные по другим источникам данные15, в науке сложилась устойчивая традиция ссылаться на реконструкцию, восходящую к работе:
14 Подробнее об этом см.: разд. 1, гл. 2.
15 Например, Фест (Fest, р.336, Lindsay, s.v.”Reus”) говорит, что закон
Нумы о status dies cum hoste содержала II таблица, тогда как Гай объяс
няет термин “hostis” во 2-й книге комментария (D.50,16,234), будто зто
слово в первый раз упоминается не ранее III таблицы.
Глава 2. Предклассический период (367—17 гг. до н. з.) 23
Dirksen A. Ubersicht der bisherigen Versuche zur Kritik und Herstellung des Textes der Zwolf-Tafelnfragmente. Berlin, 1824.
Наиболее удачная реконструкция (в которой, в частности, в XI таблицу включен календарь) предложена Р.Шеллем:
Schoell R. Legis duodecim tabularum reliquiae. Lipsiae, 1866. См. также:
Voigt M. Die XII Tafeln. Bd.l. Leipzig, 1883, S.693—737; Никольский Б.В. Уложение децемвиров. СПб., 1897 (с переводом в стиле “Правды Ярослава”);
Законы XII таблиц. Перевод Кофанова Л. Л. М, 1996 (издание основано на общепринятой реконструкции и содержит почти все известные упоминания о Законах на латинском и греческом языках с параллельным переводом).
Современные издания римских законов, включающие XII таблиц (и Leges regiae), указаны в конце параграфа о предкласси-ческом периоде.
Формулы судебных исков приводят юрист II в. н. э. Гай (Gaius) в 4-й книге “Institutiones” и Цицерон в речи в защиту Мурены (“Pro Murena”).
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.