Относительная интеллигибельность
В некоторых случаях абсолютная интеллигибельность может нарушаться избытком рациональности.
Обратимся к Медее Еврипида или к Федре Расина. Обе прекрасно осознают разрушительный характер своих страстей. Обе изображаются как жертвы слабости воли в строгом смысле этого слова, понимающие: то, что они делают, противоречит здравому суждению, которое они выносят в момент действия. Хотя страсть приводит к отклонениям от этого суждения, оно не подвержено его воздействию. Гермиона Расина — более правдоподобный персонаж. Поскольку ее суждение затуманено эмоциями, она жертва скорее самообмана, чем слабоволия. Я предполагаю (и это не более чем предположение), что одновременное присутствие сильной эмоции и полной когнитивной ясности противоречит человеческой природе.
ЕСЛИ чрезмерная рациональность может быть неинтеллигибельной, иррациональность в свою очередь может оказаться совершенно интеллигибельной.
Что может быть понятнее, чем реакция господина де Реналя в «Красном и черном» Стендаля, который, получив недвусмысленные указания на то, что у его жены роман с Жюльеном Сорелем, предпочитает оставаться в неведении? Есть более парадоксальные случаи, когда желание, чтобы жена была верна, вызывает веру в ее неверность вопреки фактам. В «Отелло»: «Ведь для ревнивца вздор — Такой же сильный довод, как святое Писание. Первый случай — это короткое замыкание, второй — касание проводов.
Относительная интеллигибельность, нарушаемая персонажем пьесы или романа, который действует вопреки своему характеру, поднимает разные проблемы. Во-первых мы должны учесть аргументы психологов, согласно которым черты характера скорее локалъныу чем глобальны (глава X). Хотя многие писатели (Гамсун упоминает Золя) соглашаются с фолк-психологией, предполагающей кросс-ситуационное постоянство; хорошие писатели (Гамсун приводит в пример Достоевского) так не поступают.
Они могут разочаровать читателей, ожидающих, что персонажи будут вести себя согласно своему образу, но их произведения предназначены для другой аудитории. Как мы вскоре увидим, даже на хороших авторов могут действовать ограничения, вызванные психологией их читателей, но им не следует поддерживать веру в глобальные черты характера. Читатели, тем не менее, вправе ожидать локальной непротиворечивости. Если автор загоняет себя в угол, так что единственный способ развития сюжета по намеченному пути — позволить персонажу совершить локально противоречивое действие, он нарушает негласный договор с читателями.
Сюжет должен развиваться подобно тому, как вода стекает вниз, а не форсироваться автором, чтобы течь вверх.
Больше из этой рубрики
- Самые крутые Хакеры
- Самый крутой киносайт : https://kino-24.su/
- Взгляды Диккенса на индустриализацию варьировались со временем
- писатели не могли на собственном опыте испытать перемены, столкнуться с вызовом или оригинальностью, о которых они могли бы написать.
- Как ощущали себя участники современных экономик?
Оставьте комментарий!
Вы должны быть авторизированы чтобы оставлять комментарии.